Альтернатива

- Да чтоб вы сдохли со своей траханной идеологией, философией и моралью. Вы думаете, что это мне будет плохо? Черта с два. А вот вас заест совесть! - воскликнул Сократ и выпил чашку цикуты. Через минуту его взгляд стал стеклянным. Сократ повалился на пол. Тело стали сотрясать судороги, на губах выступила пена. Еще через минуту все было кончено. Горожане, пришедшие посмотреть на самоказнь, стали расходиться. У тела Сократа остались только самые преданные ученики. Похоронить своего учителя - это была их обязанность. Вдруг Сократ встал, отряхнул пыль с одежды, достал из штанин платок и вытер рот. Глядя на учеников, ошарашенных только что увиденным воскресением, Сократ сказал: - Философ должен жить для философии, а не для государства... Самое главное - вовремя принять противоядие. А дальше в действие вступают актерские способности. Дождавшись, пока до учеников дойдет смысл сказанного, Сократ продолжил: - Какие у меня планы, спросите вы. А планы таковы: совершу кругосветное путешествие, побазарю с интересными людьми, осмотрю достопримечательности. А дальше? Дальше будет видно. И Сократ зашагал на восток.

- Подпиливать лед будете согласно плану,- князь Александр Невский начал раздавать листовки с нарисованной картой подпила льда. - Нечего на меня смотреть. Знаю, шапками вы этих чертовых рыцарей можете закидать. Любите же в шапки закладывать камешки килограммов по 16. Но ведь это же варварство! Надо ведь хоть иногда быть цивилизованными людьми. А то и так по всей Европе говорят, что мы варвары. Так что вперед, на подпиливание льда. - План сражения таков: приближаетесь к рыцарям, атаковываете и быстро отступаете, заманивая противника в ловушку - на подпиленные участки. А тех, кто всплывет - веслом по моргалке... - Надо побеждать не числом, а уменьем,- удовлетворенно заметил князь, оглядывая поле битвы и немногих безнадежно тонущих рыцарей. - Надо же, какая гениальная мысль. Еще не раз ее будет повторять в будущем Суворов! Князь вытащил из сумки часы с кукушкой, посмотрел на время, автоматически подтянул гирьку и скомандовал: - Строиться! На пир опаздываем.

- Все, привал!- скомандовал Суворов,- раздать бойцам водку! Сам же покопался в рюкзаке, вынул бутылку водки, расстелил на ближайшем валуне грелку, сел и, крякнув, высадил полбутылки. - Что, холодно? Конечно, холодно, но что делать? Да, можно было бы пойти в обход, но тогда водки не хватило бы. Так что наш переход через Альпы - это вопрос стратегии. Одобряющее гудение было ему ответом. Через пару дней потрепанные морозами и фиговым рельефом местности, русское войско, пребывая в состоянии глубокого похмелья (по приказу Суворова, в этот день водки бойцам не дали), спустилось с гор. Сметая с пути все, точно саранча, русские солдаты ворошили все, что ворошится и выжирали все, что пахло спиртным, борясь таким способом против жестокого бодуна (такая тактика впоследствии получила название "выжженной земли"). Напуганные таким нашествием, аборигены быстро убегали от русской орды, захватив с собой только документы. - А ведь прав был батяня, говоря "тяжело в ученье, легко в бою",- говорили солдаты и загружали в себя очередной кувшин вина, качественно улучшающий самочувствие. А пьяный в какашку Суворов, лежа под столом, размышлял о том, как хорошо быть хорошим стратегом и достойным учеником Александра Невского.

- Отпусти меня, дедуля, а я исполню три твоих желания,- промолвила Золотая рыбка. - Без обмана? - Естественно. Оказавшись в воде, Золотая рыбка пару минут резвилась, а затем спросила: - Так чего, старче, тебе надобно? - Да вот, понимаешь, у старухи корыто немного расколото и теперь течет... - Знаем, проходили мы это... Сначала корыто, потом дворец ... А в конце мы приходим все к тому же разбитому корыту... Так что давай думай и выкладывай три своих желания сразу. Дед минут десять думал, почесывая репу, а потом произнес: - Два первых желания достаточно простые, а вот третье состоит из 65 подпунктов...

- Ты думаешь, что он положит все пять монет? - Конечно, мы этого лоха хорошо обработали,- отозвался кот Базилио. - А вот я все равно сомневаюсь. Если он положит все пять монет, я съем свой шарф. А если нет - ты съешь... шляпы у тебя нет, шарфа тоже.. ты съешь свои очки. Согласен? - спросила лиса Алиса. - По рукам! Ночью, сидя в кустах, они смаковали подробности того, как объясняли лоху по имени Буратино что, если ночью на Поле чудес закопать монеты (а их у лоха оказалось пять) и полить их, то через пару дней вырастет дерево, а у дерева вместо листьев - монеты. И вот в три часа ночи они увидели Буратино. Он походил по Полю Чудес, выбрал место получше и закопал сверток. После чего смачно поссал на него - полил то есть. - Не торопись, пусть он спокойно уйдет. Часика через два будет светлее, нам даже копать будет удобнее. Утром Алиса и Базилио нашли заветное место и начали раскопки. Вдруг лопатки наткнулись на что-то железное. Это оказалась коробка, а внутри коробки - жирная какашка и записка: "Привет от лохов". Рядом с ними зазвучал смех. Алиса и Базилио обернулись. Недалеко от них стоял Буратино и показывал достаточно известный, хотя и неприличный жест с использованием согнутой в локте правой руки. "Эти идиоты не знают основ экономики. Подоходный налог, налог на прибыль..." - Не забудь съесть свои очки.

Дверь домика распахнулась и на пороге появился крокодил Гена. Он вышел подышать свежим утренним воздухом. По привычке окинул взглядом окрестности, весьма живописные по виду и помойки по сущности. Потянулся, разминая кости. И вдруг заметил сверток на крыльце. "Не бомба ли часом?" - подумал Гена, боязливо разворачивая сверток. То, что он там обнаружил, удивило его больше, чем если в свертке была бы бомба с часовым механизмом. В свертке находилось некое существо, очертаниями сильно напоминающее ушастого Чебурашку, только гораздо меньше размером и мехом белого цвета. "Это надо же! Этот ушастый гиббон все-таки успел соблазнить белую медведицу. Но чем он ее взял? Обаянием? Не... скорее ушами. Надо было подсуетиться самому. Глядишь, получился бы сейчас симпатичненький крокодильчик с белым мехом..." Спихнув ногой сверток с крыльца, Гена зашел обратно в домик: - Эй ты, мутант ушастый! Чего разлегся?! Кто мне гренки будет готовить?!

- Отпусти меня, Емеля, я уж тебя отблагодарю,- в пятый раз повторила щука. Емеля наконец принял решение и отпустил щуку. Попав в родную стихию, щука вдоволь накувыркалась, нарезая круги. Затем высунула голову из воды, пощелкала жабрами и спросила: - Так какая проблема тебя сейчас больше всего мучает? Емеля задумался, усиленно почесывая голову одной рукой, а задницу - другой. - Есть тут такая проблема. Дома печь теплая, лежать хорошо. А вот чтоб пойти куда-нибудь, с печи надо слезать, а это отрицательно сказывается на здоровье. Вот если можно было бы на печи ездить... - Проблема понятна, решение тоже,- ответила щука и достала из-под плавника свиток. Емеля развернул свиток и всмотрелся в его содержимое. - Что это такое? - Чертеж! Ты же ведь хочешь, чтобы печь ездила? Так вот, печь для этого нужно оборудовать дополнительными устройствами. А на этом свитке - чертеж этих дополнительных устройств и схема их установки на на печь. А чтобы веселее было работать, можешь повторять: "По щучьему велению, по моему хотению..."

Лодка уткнулась в берег островка. Зайцы заволновались. - Ну что ж, запрыгивайте,- милостиво разрешил дед Мазай. Зайцы начали запрыгивать в лодку и рассаживаться. Через 10 минут лодка была заполнена, но на островке еще оставались зайцы. "Надо было взять лодку побольше",- подумал дед Мазай. Тяжко вздохнув, дед взял весло и начал лупцевать зайцев, уменьшая совокупный объем биомассы. Метод упаковки оказался столь эффективным, что в лодку влезли все зайцы. Удовлетворенно хмыкнув, дед отчалил от островка в сторону большой земли. Причалив к берегу, дед выгрузил, не без труда, на берег зайцев. Когда оглушенные упаковкой зайцы пришли в себя, дед выстроил их и сказал: - За спасение, перевозку, упаковку... короче, за услуги с каждого по кочану капусты. Где вы ее возьмете, мне по барабану. И нечего возмущаться. Я не идиот и не альтруист. А вы что думали - халява? Был тут один альтруист, хотел помочь людям, научить их правильно жить. И что? Прибили гвоздями к кресту. Иисус его звали... - А ежели кто не согласен, так могу отвезти обратно!

Нести свой крест (в буквальном смысле этого слова) было тяжело. Мухи, жара... Дойдя до Голгофы, Иисус с облегчением опустил крест. Оглядел солдат конвоя; злость и усталость взяли свое. - Чего уставились? Гвозди, значит, мне в конечности хотите забить? А я-то, дурак, учил их, как правильно жить, говорил мудрости притчами и показывал чудеса. А они! Гвозди, значит, в руки, "чтоб чего не сотворил, чтоб не писал и чтобы меньше думал"? А вот я вас... Крест, в умелых руках бывшего плотника, описал несколько полных кругов в воздухе и сшиб весь конвой солдат. - Иисус, Иисус, опомнись, ты же великомученик... - пытался урезонить его стоящий рядом Никодим. - Это я-то великомученик? Как бы не так! Это вы великомученики. Вот изложу свое учение грамотным людям, они его запишут, а вот вы будете жить по нему, лет эдак 2000, не меньше. Уж это я гарантирую... Иисус сплюнул, витиевато ругнулся на непонятном для присутствующих языке и ушел прочь.

- Ну надо же, только сорок три рубля,- сказал Раскольников, глядя на покромсанную мебель и вытирая окровавленный топор о диван. А он-то думал, что если старуха так сильно сечет в картах, так проникновенно повторяет "тройка, семерка, туз", то за свою жизнь она подкопила немало... - Надо было допросить бабку по пятому уровню пристрастия... Ну да ладно... - А что, дед, старушки-то в этом доме живут? - спросил, помахивая топориком, Раскольников у дворника, подметающего дворик.

До последнего момента Муму так и не верила, что такое возможно. Ее, симпатичную собачку, грубо кинули в воду с кирпичом на шее. А главное кто - хозяин! Ну пошалила немного - так не топить же за это. И при этом ни слова не говоря. Герасим посмотрел на расходящиеся круги и взялся за весла. Греб он в состоянии полного отсутствия мыслей (что удается далеко не каждому буддисту) и поэтому не заметил, как всплыла Муму. "Ну ничего, это мы еще посмотрим, кто кого. Я вам такое устрою, что мало не покажется. Всех перекусаю до смерти..." - подумала Муму, перегрызла веревку с кирпичом и поплыла к берегу.